Потом мы долго гоняли свернутый шар из травы по воздуху. Ликура слабо владела подвластными мне стихиями. Все же она больше была целительницей, но составить мне компанию в шаловливой игре она смогла. Оказывается, они так играли в детстве, когда учились в магической школе. Я уже довольно сносно перепассовывал ей мяч, слабо подталкивая его порывами ветра. Наконец она подбросила его высоко вверх и скомандовала мне, чтобы я его сжег. Помня о ее наставлениях, я направил в сторону шарика по одному лучу огня с каждого пальца, чтобы не промахнуться. Миг, и огненная вспышка показала, что я попал.
Ликура хвалить меня не стала, а наоборот, указала, что я направил в пять раз больше энергии, чем было нужно. Достаточно было одного луча половинной мощности. А попасть в объект не представляет сложности, ведь луч следует туда, куда указывает мой разум посредством зрения. Другими словами, куда я смотрю и хочу попасть, туда и попаду. Выяснилось, что маги различных стихий всю жизнь учатся контролировать свою силу. Ведь в разных ситуациях, нужно разное количество энергии для решения поставленной задачи. И чем чаще маг использовал свою силу в различных ситуациях, тем лучше он подберет нужное количество силы для решения новой проблемы. Памятуя о том, что мне рассказала Ликура о моем огне, я серьезно отнесся к ее словам и пообещал, что буду стараться контролировать свою силу. Я стал экспериментальным путем определять потолок применяемой силы. Я брал толстую палку и втыкал ее в землю, потом старался прорезать ее так, чтобы разрез доходил только до середины или до одной четверти толщины палки. Потом то же самое я проделывал и с камнем. Когда я на глаз мог определить оптимальный уровень силы, то я стал демонстрировать Ликуре свои достижения. Вот здесь не обошлось без похвалы. Оказалось, что это самое сложное во взаимоотношениях учитель-ученик. Выяснилось, что многие ученики, получив умение вызывать свою силу, впоследствии отказываются от своего учителя и начинают творить страшные вещи. Одной из обязанностей учителя является прерывание линии жизни такого ученика. Это очень тяжело, погубить то, что воспитывал сам. Ликура очень боялась, как бы ей не пришлось применить против меня все свои знания, чтобы исключить опасность для всего мира.
Так за занятиями пролетела еще одна неделя. Кроме моих стихий, я осваивал и свои ментальные и лечебные способности. Мы ходили по ближайшим деревням, и я лечил там людей. Ликура удивлялась, как это я так быстро схватываю то, как воздействовать на внутренние органы. Я пообещал, что как только мы появимся в нашем мире, то я подарю ей одну книжку, где нарисован человек изнутри. Пытался объяснить, что мы это называем атлас. Что по таким атласам учатся наши врачи и что это не запретные книги, а каждый, кому они потребуются, может их купить. Она ничего не могла понять, но я просто успокоил ее, пообещав, что когда она все увидит своими глазами, то все поймет без моих подсказок. Я даже пообещал ей, что в моем мире мы сможем увидеть, как наши врачи лечат людей. Кроме того, можно будет показать сына Ликуры нашим детским врачам. Я, конечно, не осматривал баронского сына, но может у него что-то идет не так и врачи смогут предложить лечение. Ведь, чем раньше распознается болезнь, тем легче ее лечить. Ликура как-то насторожилась, но потом согласно кивнула головой. Больше мы этой темы не касались, а продуктивно натаскивали меня в деле применения магии.
В общем, к концу второй недели мы пришли к мысли, что я сносно готов для дальнего похода. Что маг из меня получился средненький, но с огромным потенциалом, о котором страшно даже думать. От этого признания я не то что возгордился, а наоборот, испугался, ведь у нас жизнь крутится гораздо быстрее, чем здесь и всякие нетипичные ситуации случаются чуть ли не каждый день. А вдруг я как бабахну чем-нибудь, что первое придет на ум. Короче у меня начался мандраж. Ликура быстро остудила меня, пообещав сделать небольшой кулон, который значительно снизит мою магическую силу. Она видимо тоже приняла близко к сердцу мои страхи.
Наконец Ликура выпустила меня из своих цепких пальчиков, и я понесся проверять, как идут дела с подготовкой каравана. Надо сказать, что дела шли даже лучше, чем я мог предположить. Все было основательно погружено на телеги. Доски связаны, черепки переложены ветошью и тоже связаны веревками или обложены остатками досок. Думаю, что и такие остатки распродадутся по дороге. Сегодня планировали закончить погрузку еще двух телег и на этом закончить формировать караван. В охрану Зравшун выделил нам десять человек. Этого должно было хватить на то, чтобы отбиться от небольшой банды разбойников, кроме того, после участия в военных действиях на стенах замка, многие из ремесленников и купцов тоже могли взять в руки оружие. Так что количество боеспособных охранников, увеличивалось до тридцати. В дорогу решили взять длинные луки. Стреляют они дальше, да и привыкли все к ним. В общем, поглядел я на подготовку каравана и пошел собираться. Рано утром ко мне прибежал посыльный и сообщил, что вчера вечером было принято решение выдвигаться сегодня на рассвете, так что все ждут меня и госпожу.
.10.
Глава 10.
* * *
После известия об отъезде я кинулся одеваться и собирать свои вещи. Не прошло и пятнадцати минут, как я выскочил на крыльцо и, высмотрев, где собирается караван, бросился туда. Оказалось, что мне не нужно было так сильно спешить. Я посетовал на то, что меня не предупредили заранее, но оказалось, что никого заранее не предупреждали в целях секретности, все же с нами поедет баронесса. Конюхов подняли среди ночи, и они готовили тягловую скотину и стаскивали заранее нагруженные телеги к месту сбора. Собрались еще не все, да и без госпожи караван не двинется с места. Я хлопнул себя по лбу. Ликура. Ведь ей нужно помочь, она же пойдет с ребенком, а кто же понесет ее вещи? Оставив свой рюкзак в телеге, я припустил обратно к покоям барона. Вбежав на крыльцо, я доложил охране, что направляюсь к баронессе. Стража была предупреждена, да и кто меня не знал здесь, после той славной битвы за баронский замок? Меня без разговоров пропустили, и я поспешил к управляющему. Тот, завидев меня, махнул, подзывая, рукой и повел в обеденный зал. Оказалось, что семья барона завтракала. Мне указали на стул и поставили передо мной большую глиняную миску с похлебкой. Я ее оценил, тем более что сам то, не позавтракал. Я быстро стал догонять едоков, так что к концу трапезы, я оказался с ними наравне. Затем принялись собираться. Оказалось, что все было уже заготовлено вчера и баронессе оставалось только одеться самой и одеть сына. Мы перетаскали несколько котомок, часть из которых была легкая, а часть тяжелая. В телеге я засунул все тяжелые котомки в свой рюкзак, так что он получился туго набитым, а легких котомок осталось две. Это хорошо, можно будет нести их в руках или закинуть поверх моего рюкзака за спину, если мне понадобятся свободные руки. Для баронессы не предусматривалась карета. Мы с ней поедем как простые крестьяне, в телеге.
Наконец, был подан сигнал выдвигаться, и караван тронулся в путь. Нашу телегу тащили две лошадки из тех, что сопровождали нас в моем первом походе. Черного не было, он входил в тягловую силу баронской кареты, но эти лошадки с первого дня дали мне понять, что они полностью в моем распоряжении. Я, как и раньше, расчесывал им гривы, и они были страшно рады этому. Ликура только ухмылялась. Однако не могла не признать, что наша телега ехала ровнее всех. Не подскакивала на ухабах. Лошадки выбирали хорошую дорогу даже в ограниченном пространстве наезженного пути. Ликура несколько раз в день кормила малыша. Он еще сосал грудь, так что ровное неторопливое движение было ей только на руку. Когда она хотела отлучиться или просто пройтись, то с мальчуганом оставался я. Где-то на второй или третий день я стал замечать неладное. Мне казалось, что ручки ребенка не сразу находят игрушку, что он как-то странно реагирует на то, когда его берут на руки. Как будто только потом определяет, кто его взял, я или его мать. На очередном привале я и сказал Ликуре, что с ребенком что-то не так. Описал симптомы, которые заметил у малыша. Та тяжело вздохнула и согласилась, что да, есть проблема, а именно, ребенок родился слепой. Я аж кашей чуть не поперхнулся. Стал возмущаться, предлагал вместе начать лечение. Ликура опять тяжело вздохнула и успокоила меня, сообщив, что магией можно лечить только то, что было. То есть восстанавливать повреждения, а вот то чего нет, лечебная магия создать не может. Так что всех наших умений не хватит, чтобы вылечить слепого наследника баронства. Я, как мог, успокоил ее и пообещал, что мы обязательно сходим в моем мире в больницу и пройдем все обследования, чтобы выявить причину такого заболевания. Ликура со мной соглашалась, но по ее виду было понятно, что она давно смирилась с этой проблемой у сына.